1. Лукашенко рассчитывал, что жесткий контроль цен станет «уникальной операцией». В закрытом документе ему объяснили, чем это аукнулось
  2. «Ты сто человек таких увидишь за день». Беларусы, которых вербовал КГБ, рассказали, как узнать «агента» и не сказать случайно лишнего
  3. Беларус, которого включили в список «экстремистов», умер от инсульта в 44 года
  4. Сначала — супердоступ силовикам, а теперь — запуск посредника при заказах из зарубежных интернет-магазинов. У чиновников — новая идея
  5. БелЖД предложила Литве, Латвии и Польше возобновить прямое пассажирское сообщение
  6. Помните парня, бежавшего за водометом в 2020-м? Его искали силовики, но нашли журналисты «Зеркала» — поговорили с ним
  7. Если вы гадаете, бежать за дешевым долларом или подождать еще, чтобы его курс упал больше, то для вас есть прогноз эксперта
  8. Чиновники решили взяться за еще одну категорию работников, но после волны возмущения людей от некоторых новшеств отказались
  9. «Мы не придурошная Европа». Пропаганда бросилась защищать взорвавшую соцсети идею Лукашенко переселить в Беларусь 150 тысяч пакистанцев
  10. «Я решил положить конец этим мегерам». Рассказываем, как убежденный антифеминист однажды убил 13 студенток и сотрудницу университета
  11. Силовики начали задерживать беларусов за комментарии о пакистанцах и публиковать «покаянные» видео
  12. Дело пропавшей спикерки КС засекретили? «Зеркало» получило ответ из Национальной прокуратуры Польши
  13. Лукашенко съездил в Шклов и нашел то, что будут «лепить по всей Беларуси»
  14. Путин заявил о готовности заморозить конфликт по линии фронта и отказаться от претензий на некоторые украинские территории — с какой целью
  15. Забывчивым беларусам пригрозили «административкой» — кто и за что на этот раз
  16. Кочанова вспомнила нашумевший закон, которым населению отомстили за 2020 год, и озвучила, кто следующий в очереди на «урегулирование»
  17. Почему идея Лукашенко позвать пакистанцев взорвала соцсети, а власть так быстро перешла к угрозам и «покаянным» видео? Спросили социолога


В последние месяцы все внимание на театре военных действий приковано к Донецкому направлению. Ожесточенные бои здесь идут за Бахмут и Северск, к которым после захвата Соледара рвутся российские войска. Офицер 54-й бригады ВСУ Александр Афанасьев рассказал NV о том, что сейчас происходит в Северске — городе, который превращается в один из эпицентров войны.

Фото: facebook/GeneralStaff.ua
Фото использовано в качестве иллюстрации: facebook/GeneralStaff.ua

— Соледар, Бахмут и Северск — это одно звено обороны. С июля наша бригада держит ее в районе именно Северска, и за это время здесь мы отразили сотни штурмов врага, — говорит Александр.

По его словам, когда 11 декабря российские силы пошли в наступление, по городу было нанесено несколько ударов. Бои шли такие же, как и при Соледаре, но украинские защитники устояли. Противник, неся большие потери, вынужден был отступить.

— В городе сейчас идут постоянные бои, потому что если не большой штурм, то, по крайней мере, разведку боем россияне проводят регулярно. Это когда маленькие штурмовые группы по три-четыре человека пытаются прощупать нашу оборону. Минометные и артиллерийские обстрелы происходят также постоянно, из «Градов» палят с самого утра и до поздней ночи. И это психологически тяжело даже для опытных бойцов: через несколько часов под артобстрелом человек теряет волю к победе. Когда ты чувствуешь, как долго скачет земля под ногами, то появляется психологическое ощущение, что тебя бросили. Поэтому нужно быстро брать себя в руки.

«Целые поля русских»

Афанасьев говорит, что самым тяжелым был декабрь, когда начались штурмовые действия.

— Я столько убитых в жизни не видел — целые поля русских. Их мы так и оставляем, с той стороны забрать тела никто не силится. Обычно берем пленных, подчас целыми батальонами и бригадами. Рассказывают они одно и то же — обещали свободу и деньги.

Воин рассказывает, что против них, в основном, воюют штурмовые группы ЧВК Вагнера.

— Там, конечно, есть опытный костяк, но их сила — в количестве, тактике и пренебрежении к жизни и здоровью личного состава. То, что мы себе позволять не можем. Как правило, все, кто попадал к нам в плен, — это приговоренные к заключению за тяжкие преступления: изнасилование детей, серийные убийства или продажу наркотиков.

А вот скелет вагнеровцев — это штурмовики. Они умеют воевать и делают это профессионально. После захвата позиции, для того чтобы их не «размотала» наша артиллерия, штурмовики запускают на место обычных бойцов. Именно их потом наши и уничтожают пачками на всех этих красивых видео. А штурмовые отряды, которыми дорожат, убирают с захваченных позиций быстренько.

Тактика бойцов самопровозглашенной ЛНР от вагнеровской отличается, отмечает военный. Он называет их более «более уважаемыми врагами».

— Они любят использовать дроны, артиллерию и минометы, таким образом пытаются планово обрабатывать наши опорные пункты, нанести урон и только после этого уже идут в атаку.

Афанасьев отмечает, что подразделения самопровозглашенных республик воюют с 2014 года и научились делать это хорошо, а сейчас перенимают тактику ВСУ.

— Такие получают неплохое денежное обеспечение, поэтому при выборе погибнуть или скинуться на дрон выбирают второе. Так что стереотип о голых босых ЛНРовцах чаще всего идет от нашей пехоты, которая в окопах действительно видит второсортных бойцов. Однако профессиональные пулеметчики, снайперы или операторы дронов тоже есть, просто они обычно в траншеях не сидят, — говорит военный ВСУ.

Приходилось его подразделению сталкиваться и с кадыровцами.

— Их подразделение Ахмат воевало против нас с лета в районе Северска, и сейчас вроде должно зайти какое-то новое. Кадыровцы пользуются противоположной тактикой от вагнеровской — если последние презирают своих, то эти очень дорожат личным составом. Они никогда не будут участвовать в операциях, где конкретно можно получить люлей. Кадыровцы слишком богаты, с очень приличным денежным обеспечением, и им есть, что терять, чтобы вот так откровенно рисковать здесь своей жизнью.

Афанасьев убежден, к любому врагу не стоит стоит относиться пренебрежительно.

— Десять человек даже со старым ржавым «калашом» — это угроза. Даже если у них десять очень старых танков, они все равно имеют пушки и стреляют. То есть каким бы ни был наш профессиональный состав, но количественный фактор всегда берет верх, это не нужно недооценивать.