В середине XX века несколько тысяч детей в канадском Квебеке были принудительно изъяты у матерей-одиночек. Многих отправили в приюты, а потом признали умственно отсталыми и поместили в психиатрические больницы, принадлежащие католической церкви. Дети подвергались сексуализированному и физическому насилию, по некоторым данным, их «лечили» от несуществующих болезней лоботомией и электрошоком, а над телами умерших ставили эксперименты, рассказывает «Холод».
В 1950-х годах канадской провинцией Квебек управляла консервативная партия «Национальный союз». Его основатель и глава Морис Дюплесси боролся за сохранение «традиционных семейных ценностей». Аборты и реклама средств контрацепции были уголовными преступлениями по всей стране. Материнство без брака считалось позорным, поэтому незамужних матерей Квебека принуждали отдавать детей в сиротские приюты, которые содержала католическая церковь.
Согласно отчету, опубликованному в 2018 году, с 1945 по 1971 год 95% канадских матерей-одиночек отказались от своих новорожденных детей.
Правительство выделило Квебеку субсидии на содержание детских домов: около 70 центов в день на одного сироту. Субсидии для пациентов психиатрических больниц были выше: около двух долларов. Дюплесси и церковь решили признавать сирот «умственно отсталыми» и переводить их в психиатрические лечебницы. Так они получили бы больше денег на их содержание из столицы и смогли бы пополнить казну провинции.
Этих детей позже назвали «сироты Дюплесси». Монахини и сотрудники психиатрических больниц часто жестоко избивали их, насиловали, а также эксплуатировали как дешевую рабочую силу. Об этих преступлениях стало известно только после смерти Дюплесси, а католическая церковь так и не признала вину.
«Приятное путешествие»
Иветт Гаскон было семь лет, когда ее отправили в психиатрический центр Сент-Жюльен. Монахини говорили, что ей предстоит «приятное путешествие». Но, по словам Гаскон, условия содержания в больнице Сент-Жюльен были невыносимыми, из-за чего многие сироты пытались покончить с собой: «Некоторые молодые люди бросались с шестого этажа <…>. Другие вешались в своих камерах. Полиция никогда не проводила расследования», — говорила она в 1993 году.
Гаскон вспоминала, как монахини пытали ее из-за того, что она плохо застелила кровать:
«Они наполнили ванну ледяной водой, надели на нас смирительные рубашки, связали нам ноги и посадили в ванну. Пока я была в ванне, монахиня ударила меня и толкнула под воду».
Однажды ночью Гаскон проснулась, и, увидев мышь в своей кровати, закричала и разбудила всех детей в палате.
«Монахиня вышла из своей комнаты и сказала: „Ты за это заплатишь“. Она схватила меня за волосы, взяла мышь и раздавила ее у меня перед лицом. После этого она отнесла меня на кровать, но не сняла смирительную рубашку. Она убрала с моей кровати матрас и заставила меня лежать на пружинах. Она поставила под кровать таз, чтобы я мочилась в него. Я провела в таком положении месяц», — рассказывала она.
Другие сироты тоже рассказывали подобные истории. Эрне Бертрана перевели из приюта в психиатрическую больницу, когда ему было 11 лет.
«Уроков больше не будет. Соберите свои личные вещи и возвращайтесь в свои комнаты. С сегодняшнего дня вы все сумасшедшие, умственно отсталые», — вспоминает Бертран слова монахини.
Спустя два года его изнасиловал надзиратель. Когда он рассказал об этом капеллану, тот ему не поверил. В качестве наказания Бертрана перевели в исправительную школу Мон-Сент-Антуан. Из-за травм, полученных в результате насилия, Бертрану пришлось перенести операцию на прямой кишке.
Другую сироту по имени Жюстин перевели в лечебницу, когда ей было семь лет. Подростком она как-то спросила монахинь, откуда берутся дети, а те в ответ надели на нее смирительную рубашку и заперли в прачечной. Там Жюстин нашел уборщик, который пообещал ответить на ее вопросы, и изнасиловал ее. Поскольку он казался ей единственным неравнодушным взрослым, Жюстин испытывала привязанность к своему насильнику. Эта связь продолжалась до тех пор, пока его не уволили за изнасилования.
Сирот также использовали как бесплатную рабочую силу. Мальчики часто работали на фермах, а девочки шили перчатки и береты и изготавливали четки в приютах.
Сирота по имени Мэри, например, работала в столовой шесть дней в неделю. Однажды она соврала монахине, что заболела, чтобы не выйти на смену. За обман девочку избили и заперли в палате, а когда она рассказала другим сиротам об этом через окно своей камеры, ее снова наказали: привязали к кровати и били стулом, пока она не потеряла сознание. Мэри держали в этой комнате следующие восемь лет, пока ей не исполнилось 20. Когда палата требовалась для другого пациента, девушку привязывали к трубе в коридоре, надевали на нее смирительную рубашку и мешок на голову.
На тот момент 60-летняя Мэри говорила в 2006 году, что однажды провела в таком положении две недели. Ей разрешали мыться раз в месяц, очень плохо кормили и давали нейролептик хлорпромазин в больших дозах. Когда ее выпустили из больницы, она не могла говорить. Чтобы вернуть себе речь, а также научиться читать и писать, ей потребовались годы.
Из-за плохих условий содержания смертность в приютах была высокой. Монахиням-управляющим разрешали после смерти сирот продавать их тела в медицинские школы — по цене 10 канадских долларов за тело. Точно не известно, сколько таких тел было вскрыто в учебных целях. Род Виено, автор книги «Сговор: темная история сирот Дюплесси» предполагал, что тела умерших сирот использовались для медицинских экспериментов. Он приводит в книге мнения бывших воспитанников, которые считают, что эксперименты проводились и над живыми детьми — включая шоковую терапию и лоботомию, которая должна была сделать сирот «послушнее».
Писательница Джоанна Гудман общалась с «сиротами Дюплесси» при работе над романом «Дом для нежеланных девочек». Она говорит, что услышала ужасающие истории. «Было много, очень много смертей — от передозировки наркотиками, избиений, неудачных научных экспериментов. Их просто выносили, как мусор, и закапывали», — говорит Гудман.
Никто не виновен
Морис Дюплесси, который руководил Квебеком с 1944 года, не понес наказания за содеянное. Его переизбирали на должность премьер-министра несколько раз, пока он не скончался в 1959 году от кровоизлияния в мозг. Смерть Дюплесси положила конец доминированию правых консерваторов в Квебеке. В 1960 году на выборах победила либеральная партия под руководством Жана Лесажа. Так закончился исторический период, позже названный «Великой тьмой».
В 1961 году правительство создало комиссию, призванную расследовать «ситуацию во всех психиатрических учреждениях провинции». Отчет, опубликованный годом позже, показал многочисленные нарушения в обращении с пациентами. В начале 1960-х годов большинство сирот, которым поставили ложные диагнозы, вышли на свободу.
Об этой истории снова заговорили в 1990-х. В 1992 году бывший воспитанник приюта Бруно Руа основал «Комитет сирот Дюплесси», чтобы добиться компенсаций от правительства Квебека. Организация требовала 1,2 миллиарда канадских долларов для четырех тысяч «сирот Дюплесси», которые были живы на тот момент.
Комитет также требовал извинений от правительства Квебека и католической церкви. В 1997 году квебекский омбудсмен Дэниел Джейкоби выпустил отчет о «сиротах Дюплесси», где призвал общество «официально признать преступления по отношению к гражданам». Но католическая церковь отвергла требования об извинениях и компенсациях и придерживается этой позиции до сих пор.
Полин Жиль, социолог из Монреаля, которая написала книгу о «сиротах Дюплесси», говорила, что они «стали жертвами сговора трех властных структур»: церкви, государства и системы здравоохранения. По ее мнению, монахини «считали, что имеют право судить и наказывать незаконнорожденных детей, как будто они были виновны в грехах своих родителей».
В 1999 году 240 сирот выдвинули против руководителей католических больниц 321 обвинение в совершении уголовных преступлений. После этого премьер-министр Квебека Люсьен Бушар публично извинился, но не стал никого обвинять или возлагать на кого-либо юридическую ответственность. Тогда правительство предложило каждому из выживших сирот 10 тысяч канадских долларов компенсации и дополнительную тысячу за каждый год в приюте. Около 1500 человек получили эти деньги. Те, кто не обратился за компенсацией, могут получить ее и сейчас — в размере 15 тысяч канадских долларов.
Адаптация к жизни на свободе
Группа канадских ученых в 2010 году выпустила исследование, посвященное изучению опыта «сирот Дюплесси». По их данным, все опрошенные бывшие воспитанники рассказали о несправедливых наказаниях и правилах, создававших атмосферу страха в лечебницах.
О физическом насилии сообщило 96% опрошенных сирот — иногда травмы были настолько серьезными, что требовали госпитализации. Жертвами сексуализированного насилия были 57% опрошенных.
Лишь некоторым сиротам удалось адаптироваться и найти себя во взрослой жизни. Эрне Бертран после пережитого насилия был отправлен в исправительную школу. После ее окончания он пять лет служил в Военно-воздушных силах Канады и освоил ремесло сантехника.
Из данных исследования следует, что средний заработок бывших воспитанников лечебниц очень мал — они часто находятся за чертой бедности. Даже спустя десятилетия «сироты Дюплесси» страдают от низкой самооценки, хронической депрессии, паранойи и тревожности.
Из-за неверно поставленного в детстве диагноза многие сироты сталкиваются со стигматизацией во взрослой жизни. Ивон-Шарль Уд работал переплетчиком в Монреале. Он говорил, что больше всего его карьере навредило досье, в котором он назван «умственно отсталым».
«В 1962 году, когда мне было 20 лет, я обратился в больницу с обычной жалобой. Там запросили мою медицинскую карту и обнаружили, что я „умственно отсталый“. Я рассказывал, что произошло на самом деле, но мне не верили», — жаловался он.